В мире есть множество старинных домов и древних замков, которые окутаны многовековыми легендами и, естественно, заселенных самыми настоящими привидениями. Специально для любителей ужастиков и мистических историй в день Хэллоуина мы подготовили список из 5 зловещих домов и замков с привидениями, но отметим, что их есть намного больше!

Все здания с привидениями имеют трагическую историю. Эти помещения многое видели, слышали, помнят и таят до сих пор.

Бликлинг-холл

Английский замок Blickling Hall находится в графстве Норфолк, что на востоке страны. Он был построен в середине XVI века для верховного судьи Хобарта, который служил при первом короле из династии Стюартов, Якове I.

До этого, при Тюдорах, Блинкингское поместье было во владении семейства Болейнов.

Старинные английские поверья гласят, что знаменитая Анна Болейн, вторая жена Генриха VIII, родилась именно здесь, а теперь ее призрак частенько появляется в замке.

Анна стала второй женой короля Англии в 1533 году, после того, как он попытался разорвать свой предыдущий брак, не принесший ему наследника мужского пола. В итоге, Генрих разорвал не только свой брак, но и отношения Англии с Ватиканом. Настолько была сильна его любовь к прекрасной Анне.

Надев корону Англии, Болейн стала более требовательна - королева нажила себе немало врагов. А спустя время она стала вести себя еще более вызывающе, купаясь в богатой жизни: заказывала самые дорогие украшения, устраивала очень пышные праздники… Но наследник престола так и не появлялся. В итоге, Анна родила королю еще одну дочь.

Генрих был разочарован. К 1536 году король увлекся другой женщиной, Джейн Сеймур, а от капризной Анны решил избавиться. Королева была обвинена в измене королю и Родине. 19 мая 1536 года Анна Болейн была обезглавлена. С тех пор ее душа бродит по замку Блингинг-холл. Чаще всего ее видят с головой в руках…

Замок Рожмберк

Замок Рожмберк в Чехии стоит на высоком берегу Вталвы. Его стены повидали многое на своем веку - замок был воздвигнут в XIII веке рыцарями пятилепестковой розы Рожберками.

В 1429 году у тогдашнего владельца замка, Ульриха Рожмберка, родилась дочь, ее назвали Перхта. Когда девушке достигла возраста 20 лет, отец насильно выдал ее замуж за дворянина Яна Лихтенштейна. Таким образом, Ульрих рассчитывал на политические связи Яна, а жених, в свою очередь, на состояние Рожберков.

Но надежды обеих сторон не оправдались. Муж не любил несчастную Перхту и обращался с ней очень плохо. Кроме этого, над девушкой чато потешались и его мать с сестрами.

В 1476 году Ян Лихтенштейн умер. На смертном одре мучитель просил прощения у Перхты, но та отказала ему. В ответ умирающий воскликнул: «Так будь же ты проклята!».

Через три года умерла и Перхта, но душа ее осталась бродить на земле - видимо, слова проклятия подействовали…

Теперь она обитает в родовом замке Рожберк, и является людям в белом платье. Поэтому ее называют «Белая Дама».

Белая дама - доброе привидение, она не причиняет никому вреда. Согласно легендам, Белая дама иногда является и в черном платье, либо в черных перчатках - это значит, что скоро кто-то умрет. Как-то был случай, что она появилась в красном одеянии - через некоторое время в замке произошел крупный пожар.

Замок Глэмис. Шотландия

Шотландия - страна загадок и мистики. Здесь в каждом втором замке живут привидения, а средневековый замок Глэмис можно назвать одним из самых населенных призраками, и, в то же время - самым красивым замком Шотландии.

История Глэмиса берет начало еще в XI веке. Здесь было любимое место охоты шотландских королей. Современное же здание замка с зубчатыми стенами и мрачноватым силуэтом оформилось только к XVII столетию.

В 1034 году здесь случилась первая трагедия - в Глэмис был зверски убит король Шотландии Малькольм II (Malcolm II). В день убийства кровь короля впиталась в деревянный пол тогда еще охотничьего дома Глэмис, а призрак Малькольма до сих пор часто появлялся в этом месте.

Кстати, пятно крови сохранилось до наших дней в так называемой комнате Малькольма.

В XV веке произошла следующая мистическая история Глэмиса. Граф Глэмис был заядлым игроком в карты. Как-то в субботний вечер он так увлекся игрой, что не мог остановится до самой полуночи. Один из слуг напомнил графу о том, что уже наступило воскресенье и в этот день христианину не подобает играть в азартные игры.

На что граф ответил: «Я не прекращу игру, даже если к нам решит присоединиться сам дьявол!». Через мгновение раздался гром и явился сатана, он объявил игрокам о том, что они проиграли ему свои души и теперь обречены играть в карты до Страшного суда.

Согласно легенде, граф по сей день играет в карты с дьяволом в «несуществующей» комнате замка Глэмис. Снаружи комнату хорошо видно в окна, а вот внутри двери нет.

Также говорят, когда слуги застали призрак графа за игрой в карты с сатаной, они замуровали вход в комнату.

Люди рассказывают, если подойти к стене комнаты в ночь с субботы на воскресенье, то можно услышать голоса играющих…

Замок Мушам

Этот замок был построен в 1208 году епископом Зальцбурга. С тех пор он приобрел дурную славу.

Все потому, что в Средние века здесь были обезглавлены сотни колдунов и ведьм. С тех пор их духи облюбовали Мушам. Люди, изучающие древние покои чувствуют чьи-то прикосновения, слышат странные звуки, а то и видят что-то необъяснимое.

Говорят, что в одно время замок являлся убежищем для оборотня. Только там можно объяснить появление в стенах здания обезображенных трупов диких оленей и крупных домашних животных.

Замок Франкенштейн

Этот замок находится в очень живописном месте недалеко от немецкого города Дармштадта. Легенды о замке ходят самые мрачные.

Стоит начать с того, что его хозяин, доктор, ученый и алхимик Джозеф Конрад Диппел фон Франкенштейн стал вдохновителем для знаменитой писательницы Мэри Шелли, которая написала книгу «Франкенштейн, или Современный Прометей». И отнюдь не случайно.

Про доктора говорили много всякого, и в основном – ужасного. Местные жители утверждали, что он продал душу дьяволу, а потому выкапывает из могил тела недавно погребенных людей и ставит над ними опыты, чтобы их оживить. Также ходили слухи, что Франкенштейн искал эликсир бессмертия, который создавал из костей, крови и других частей животных.

После того как одну из башен замка разорвало мощнейшим взрывом (считается, что доктор неудачно поэкспериментировал с нитроглицерином), Франкенштейна окончательно признали колдуном, и люди стали обходить замок стороной. Зато «подробности» того, что творилось в лаборатории алхимика, все больше и походили на ужастики.

Но при всем при этом Франкенштейн сделал неплохую карьеру врача, его знали и уважали многие родовитые современники. Считается, что именно он изобрел стетоскоп, а также множество всяких капель и притирок, которыми пользуются до сих пор.

Смерть алхимика была ужасной и загадочной. Сначала он просто исчез. Его долго искали, в том числе и в его лаборатории. А потом нашли, как раз там, где он проводил свои душераздирающие эксперименты. На его лице застыла кошмарная гримаса, на губах была белая пена, а вокруг мертвого тела были разбросаны куски подгнивающей человеческой плоти. Может, его наказал кто-то из людей, а может, за алхимиком пришел тот, кому он когда-то продал душу… По счетам надо платить…

И с тех пор, с 1734 года, доктор Франкенштейн регулярно появляется и в самом замке, и на его крыше, и в окрестностях. Он громко гремит костями и требует, чтобы ему вернули его лабораторию.

Сегодня замок стоит в руинах, но в его окрестностях молодежь облюбовала место для празднования Хэллоуина.

Вчера, в комментариях к посту о средневековом платье, мы вспомнили легендарную леди Годиву, и захотелось мне покопать в сторону женщин из средневековых европейских легенд.

А их немного. Вот, например,
Женевьева Брабантская , жившая якобы в 8 веке. Среди исследователей нет единого мнения по поводу того, идёт ли речь о полностью вымышленном персонаже или в основе сюжета лежат реальные факты. Наиболее ранняя рукопись легенды относится к 1472 году; автор её, Матиас Эмихий, был богословом.
Женевьева — дочь герцога Брабантского и супруга пфальцграфа Зигфрида, во времена Карла Мартелла, была обвинена в нарушении супружеской верности и приговорена к смерти. Но её спас слуга, на которого была возложена обязанность её умертвить. Женевьева прожила вместе с сыном шесть лет в пещере в Арденнах, питаясь кореньями. В конце концов была найдена мужем во время охоты и возвращена домой.

Женевьева у пещеры (Художник Adrian Ludwig Richter)

Каркассонская дама , легенда о которой относится к VIII веку.
Согласно легенде, армия Карла Великого пять лет осаждала сарацинский город. Дама Каркас встала во главе рыцарей-защитников города после смерти мужа. Но в начале шестого года у осаждённых подошли к концу запасы пищи и воды. Дама Каркас приказала показать ей все оставшиеся припасы. К ней привели последнюю свинью и принесли последний мешок зерна. Дама накормила свинью зерном, а затем сбросила с самой высокой башни города.
Карл Великий и его люди, поверив, что в городе ещё полно продовольствия, так как свиней там кормят зерном, снял осаду. Видя, что армия Карла Великого уходит от города, дама Каркас, радуясь тому, что её хитрость удалась, приказала звонить во все колокола. Один из людей Карла Великого воскликнул: «Каркас звонит!» (фр. Carcas sonne!). Так объясняется происхождение названия города Каркассон.


Вот барельеф Каркассонкой дамы в крепости Каркассон. Автор фото - maks_shatov

Мелюзина — фея из кельтских и средневековых легенд, дух свежей воды в святых источниках и реках. Мелюзина была отмечена заклятьем принимать форму змеи (или рыбы) от талии и ниже каждую субботу. Это её мать так наказала, там было за что (история долгая). Имеет привычку - выходит замуж за смертного, поставив ему условием, чтобы он никогда не видел её в зверином обличье (т.е.не входил к ней в спальню по субботам). Когда муж всё-таки застает её в таком виде, бросает его.
Считается родоначальницей дома Лузиньянов. Там, кстати, есть реальные прототипы и даже местоположение любимого источника Мелюзины примерно определено. :)
Династия Плантагенетов, графов Анжуйских, ставших в XII в. английскими королями, также считали Мелюзину своей прародительницей, и считались её потомками в глазах своих подданных. Известно высказывание Ричарда Львиное сердце, записанное в нач. XIII в. Жиро де Барри. Ричард отвечал тем, кого приводили в изумление семейные раздоры: «А с чего это, по-вашему, все должно быть иначе? Разве мы все не дети Дьяволицы? »


Обнаружение секрета Мелюзины. Гиллебер де Мец, ок. 1410. Французская Национальная Библиотека

Святая Урсула . Реально причислена к лику святых.
Согласно легенде, Урсула жила в середине IV века и была обратившейся в христианство дочерью британского короля. Говорят, она была так прекрасна и мудра, что слава o ней дошла до дальних стран. Пытаясь избежать нежелательного замужества с принцем-язычником, и вместе с тем оградить своего отца от угроз могущественного претендента на её руку, дала согласие на брак при условии, что оба короля должны послать Урсуле в качестве утешения десять благочестивых дев, каждую из которых должны сопровождать тысяча девиц; им должны быть даны корабли и три года, которые они могли бы посвятить своему девичеству; между тем жених должен принять христианскую веру и изучить христианские обычаи. Условия свадьбы были приняты.
По совету Урсулы были собраны благородные девы из различных королевств. Они выбрали Урсулу своей предводительницей. Когда все корабли были готовы, и когда Урсула обратила всех своих подруг к вере, она повела 11 кораблей в сторону Галлии в порт Киэлла. Оттуда они отправились в Кёльн. Там явился Урсуле ангел, и дал указание вести всю общину в Рим, а затем вернуться, и принять в Кёльне венец мученической смерти.
В общем бродили девушки долго, пока не напали на них гунны. Ненавидящие христианство, возмущённые принятым девами обетом безбрачия, они их всех истребили. Среди мучениц была святая Кордула. Последней погибла Урсула, отказавшаяся стать женой пленённого её красотою вождя гуннов. Позднее Католическая церковь объявила Урсулу святой мученицей за веру.

Мучение святой Урсулы (Ганс Мемлинг, 1489 год, музей Ганса Мемлинга)

Франческа да Римини (1255-1285), воспетая во многих легендах и балладах, в то же время вполне реально жившая женщина.
Дочь Гвидо I да Полента, правителя Равенны, Франческа отличалась исключительной красотой. В 1275 году отец выдал её замуж за правителя Римини Джанчотто Малатеста (около 1240—1304). По-видимому, в расчеты Гвидо входило заключить династический союз (на это указывал в своём комментарии к «Божественной комедии» Данте Алигьери). Она полюбила брата Джанчотто, Паоло Малатеста (около 1246 — около 1285). Застав любовников на месте преступления, муж заколол обоих. Ну, в общем, все умерли...

Франческа и Паоло (Художник - Anselm Feuerbach)

Вот, собственно, и всё по Европе то. Или я забыла кого то?
У нас, по тем временам, легендарных женщин поболе было.

Андрей Дмитриевич Михайлов

Средневековые легенды и западноевропейские литературы

На сложных путях от мифа к литературе, по крайней мере в рамках средневековой культуры, заняли свое место легенды. Можно с уверенностью сказать, что почти вся литература Средневековья легендарна. Все сюжеты ее – это так или иначе разработанные, осмысленные, изложенные легенды. Причем в большинстве своем легенды эти – свои, локальные, местные, то есть тоже средневековые исключительно. Они не являются ни в коей мере пересказом архаичных мифов, они берут из таких мифов только отдельные мотивы, только определенный взгляд на действительность, только к этой действительности отношение. Так, среди памятников литературы Средних веков мы не найдем ни растиражирования космогонических мифов, ни рассказов, простых и незамысловатых, о первопредках о культурных героях, о духах, вмешивающихся в судьбы людей, в судьбы племени или социума. Но отдельные черты и первопредков, и культурных героев, и, особенно, беспокойных духов в персонажах средневековых легенд отыскиваются легко. Для средневековых легенд отдельные сюжеты и мотивы архаичных мифов – это благодарный строительный материал. Так что здесь нет рубежа, нет противостояния. Даже напротив. Из мифов пришли в средневековые легенды мотивы противоборства с великанами, с полуфантастическими чудовищами, вообще со сверхъестественными силами, мотивы плавания наугад по бурному морю без весел и паруса или опасного блуждания в лесных дебрях. Правда, черты эти подчас едва заметны, так как являются не основой сюжета, а приемами его оформления. Это скорее лишь только следы. Они могут быть смутными остатками былых мифов, каким-то образом застрявшими в повествовании, в изложении легенды и не играющими никакой роли в развитии сюжета; таковы, например, лошадиные уши короля Марка в ряде версий легенды о Тристане и Изольде. Дело в том, что, в отличие от легенд, мифы раскрывают и объясняют глубинные процессы бытия – создание человека, сложение племени или рода, взаимоотношения их с окружающей природой, с высшими, надмирными силами, нередко принимающими антропоморфные формы. С легендами – иначе. В отличие от достаточно статичных, немногословных мифов, легенды подвижны, изменчивы и в своих терминах могут описывать как кардинальные моменты существования средневекового общества и средневекового человека – государственное строительство, «собирание земель», отпор слишком настойчивым иноземцам, так и более частные, более личностные ситуации – взаимоотношения внутри не только племени или рода, но и внутри семьи, рыцарское побратимство, рыцарственную «любовь издалека», поиски каких-либо заветных предметов, в том числе поиски невесты (в данном случае влияние мифов, «память» о них еще достаточно ощутимы), и просто по сути дела бесцельные поиски приключений.

Корни мифов уходят в глубокую архаику, корни легенд – здесь, перед нами, они по большей части лежат на поверхности. Мифы универсальны, средневековые легенды конкретны и по-своему историчны. Историчны двояко – они повествуют о каком-либо историческом факте, придавая ему достаточно внушительные масштабы (ведь сам исторический факт может быть и вполне незначительным, вроде битвы в Ронсевальском ущелье; битва, видимо, действительно имела место, но ничего не решала, а ее основной участник, рыцарь Роланд, был слишком незначительным историческим персонажем). Но историзм легенды может быть и иным. Некоторые легенды окрашивают в загадочные, феерические тона повествование о судьбах того или иного знатного рода, вроде увлекательного рассказа об обольстительной деве-змее, или деве-птице Мелюзине, сыгравшей заметную роль в укреплении рода Лузиньянов.

Повторим: в основе средневековых легенд лежит, как правило, какое-то историческое событие, которое может теряться в глубине веков, либо быть относительно недавним. В любом случае рассказ о таком событии или о некоем значительном персонаже оформляется в легенде по определенным стандартам, нередко заимствованным из мифологической архаики. И этому не противоречит основная идеологическая установка средневековых легенд: в большинстве из них либо как непременный фон, либо как основной смысл легенды присутствует идея противостояния двух миров, находящихся в непримиримом антагонизме. Героями очень многих легенд оказываются борцы за веру, что равносильно героям, отстаивающим интересы родной страны, ее силы, ее государственности. Конфессиональные конфликты лежат в основе очень многих средневековых повествований. Вот почему христианские идеи играют в средневековых легендах такую большую роль (и это является отражением реально существовавшего непримиримого столкновения христианского мира с миром «неверных»). Ряд легенд, не имеющих далеких, глубинных корней, посвящен открытой и незамысловатой конфронтации христианского мира с миром нехристианским. Первый, христианский мир в таких легендах непременно торжествует, наиболее яркие его оппоненты в конце концов переходят в лагерь недавних своих противников и сами, как обычно все неофиты, становятся еще более убежденными борцами за новую для них веру. Между прочим, эта борьба за торжество христианства вполне логично сочетатеся с укреплением христианской же государственности. В других легендах христианское начало присутствует в иной форме. Оно одухотворяет такие легенды, составляет их идеологическую основу. В подобных легендах обычно речь идет о подвигах благочестия (монашестве, отшельничестве, благотворительности), вершиной чего являются поиски Святого Грааля (как чаши евхаристии), которые увенчиваются успехом только при соблюдении определенных моральных правил и исполнении целого ряда зароков.

Вполне понятно, что и противостояние нашествиям язычников (так называемых «сарацин»), и поиски Грааля (и то, и другое – это вполне героические деяния) связаны между собой. Когда христианская государственность защищена и упрочена, можно подумать и о приобщении к христианской святыне, то есть отправиться на поиски таинственной чаши Грааля. Но как бы подготовкой к ним, этим поискам, причем, подготовкой подчас совершенно неосознанной, явились многочисленные рыцарские странствия в поисках неведомых и непредсказуемых приключений – для приобретения соответствующих навыков, проверки своей силы, сноровки и находчивости, подтверждения своего права войти в рыцарское братство, собирающееся, обычно на праздник Троицы, к Круглому Столу короля Артура и занять подобающее этому рыцарю место.

Артуровские легенды были в эпоху Средних веков не только самыми популярными, но и наиболее продуктивными. Во-первых, у них была уже удаленная в прошлое мифологическая и легендарная же основа, во-вторых, они соответствовали как утопическим настроениям средневекового рыцарства, так и политическим устремлениям высших кругов тогдашнего общества, в-третьих, своей открытостью и повествовательной конструктивностью они давали широчайший простор для создания на их основе и по их моделям все новых и новых частных легенд, вплетающихся в универсальную легенду о справедливом, величественном и героическом социуме, которым является Артурово королевство (а скорее, всемирная империя). Само собой разумеется, в этом социуме могли возникать, так сказать, «местные» конфликты, соперничества, противостояния, не затрагивающие социум в целом. Королю Артуру крайне редко приходилось вмешиваться в эти столкновения противоположных интересов и своей верховной властью наводить порядок. Иногда рассказ о таких конфликтах становился сам автономной и отчасти универсальной легендой, как произошло с повествованием о любви Тристана из Леонуа и Изольды Белокурой.

Средние века явно не имеют очень хорошую репутацию и известны массовыми казнями, невежеством, болезнями и войнами. Подобный образ сложился благодаря Голливуду, и сегодня люди верят во множество ложных «фактов», связанных со Средневековьем.

1. Безграмотность

Кембриджский университет.

На самом деле, это не так. Хотя Голливуд определенно постарался растиражировать в своих фильмах эту идею, многие из наиболее влиятельных университетов в истории (Кембридж, Оксфорд) и мыслителей (Макиавелли, Данте) появились как раз в Средневековье.

2. Темные века

Темные века.

После падения Рима европейская культура и экономика рухнули в пропасть, и так было вплоть до итальянского Возрождения. В это многие верят, и именно поэтому Средние века также называют Темными веками. Хотя, на самом деле, первоначально этот термин был использован историками, которые подразумевали то, что им почти ничего не известно о данном периоде, поскольку у них не было сохранившихся записей той эпохи.

3. Земля - плоская

Карта мира 1482 года.

Даже в Средневековье так считали далеко не все. Хотя наука и образование в значительной степени финансировались церковью, были и ученые, которые выдвигали теории, что она круглая.

4. Земля - центр Вселенной

Средневековое представление о Вселенной.

Хотя находились люди (в основном, церковники), которые продолжали утверждать подобное, были и другие. К примеру, Коперник развенчал эту теорию задолго до Галилея.

5. Царство насилия

Миф о Средневековье: царство насилия.

Естественно, Средние века не были свободными от насилия, но не существует никаких доказательств, что именно этот период времени был более жестоким, чем другие периоды в истории.

6. Изнурительный труд крестьян

Крестьянский труд в Средневековье.

Да, тогда нелегко было быть крестьянином. Но, вопреки распространенному мнению, они имели время и на досуг. Шахматы и шашки пришли именно с того периода времени.

7. Соломенная крыша

Соломенная крыша.

Это утверждение близко к истине. На самом деле, даже у замков были соломенные крыши. Но это, отнюдь не дырявая куча как попало сваленной соломы.

8. Повальный голод

Средневековье и голод.

Конечно, были голода, засухи и т.д., но опять же, они есть и сегодня. На самом деле, можно утверждать, что сегодня от голода умирает больше людей, чем в Средние века, просто потому что сегодня живет несравнимо больше людей.

9. Смертная казнь

Смертная казнь.

Похоже, не многое изменилось с тех пор. Смертная казнь и поныне есть в Соединенных Штатах, Китае, Северное Корее, Иране и т.д. Изменился просто метод казни, которая стала немного гуманнее.

10. Церковь уничтожала знания

Церковь образованию не всегда помеха.

На самом деле, нет. Все высшие учебные заведения, о которых шла речь ранее (те же Оксфорд с Кембриджем) были основаны Церковью.

11. Рыцари были благородными и отважными

Средневековые рыцари - не всегда джентельмены.

Естественно, думать, что все рыцари были одинаковыми, это уже глупо. На самом деле, дворянам даже пришлось принять фактический «кодекс рыцарства» в XIII веке, чтобы заставить рыцарей, находящихся не на войне, вести себя, не как пьяные студенты.

12. Люди умирали в 35 лет

35 лет - не предел.

Это, конечно, правда, что средняя продолжительность жизни была ниже и действительно составляла 35 лет. Но она была таковой из-за огромного уровня детской смертности. У того, кто дожил до 20, были хорошие шансы дожить и до 50.

13. Викинги носили рогатые шлемы

Рогатые шлемы - художественный вымысел.

На самом деле рога появились на изображениях скандинавских художников XIX века, которые хотели таким образом придать викингам свирепый внешний вид.

14. Все ели руками

Столовые приборы из Средневековья.

Иногда это действительно было так. Но деревянные столовые приборы, в частности, вилки, появились в Италии ещё в XI веке.

15. Люди не путешествовали

Вперёд по Шелковому пути.

Естественно, самолетов тогда не было. Но ноги никто не отменял. Чего только стоит пресловутый Шелковый путь. Миграции и переселение были довольно распространенным явлением.

Пересказ С. Прокофьевой

Рыцарь мечты. Легенды средневековой Европы в пересказе для детей

© Прокофьева С. Л., пересказ, 2014

© Ионайтис О. Р., иллюстрации, 2014

© Составление, вступительная статья, комментарии, оформление серии. ОАО «Издательство «Детская литература», 2014

От редакции

Книга, которую вы открыли, – сборник легенд о влюбленных. Легенды эти родом из Средних веков. И первое, что возникает в воображении при словах «Средние века», – это величественные соборы европейских городов, неприступные замки, благородные рыцари и прекрасные дамы. Но современные представления, основанные на легендах и преданиях, далеки от реальности. Для нас герои тех далеких эпох подобны персонажам «Сказок», любимой книги пионерки Оли, героини книги В. Губарева «Королевство кривых зеркал». Там «короли, разные принцы и придворные дамы так добры, справедливы, прекрасны и вообще так приторно-сладки, будто вымазаны медом». Это происходит оттого, что в легендах создаются картины идеального мира, к которому реальным людям, жившим тогда, следовало стремиться. На самом же деле в те далекие и жестокие времена, когда на картах еще не было современных государств, а отношения и быт регламентировались строгими правилами сословий, люди и воспринимали такие понятия, как жизнь, смерть, любовь, по-иному, чем мы сейчас.

Для средневекового человека существовало два вида любви: низкая (любовь в повседневной жизни, любовь супругов) и высокая, куртуазная, любовь к идеальной прекрасной даме. Куртуазную любовь можно назвать «любовью-служением», так как рыцарь служил женщине, которую выбрал своей дамой, так же как служил своему господину и Богу. Возникновение такой любви было подлинным переворотом в сознании средневекового человека. Суть служения для него была в преклонении сильнейшего перед слабейшим. И вдруг этим сильнейшим становится женщина, которая до этого считалась недостойным существом, причиной грехопадения. Сосуд греха превращается в Даму (или Донну), то есть Госпожу. До этого ни в одной мировой культуре женщин так не возвеличивали.

По сути, куртуазная любовь представляла собой не проявление чувств, а некий ритуал, действо, в котором оба участника разыгрывают предписанные роли. Трувер Андрей Капеллан в помощь влюбленным рыцарям и дамам написал своеобразное руководство – «Трактат о любви». Согласно этому трактату, рыцарь, чтобы заслужить благосклонность своей избранницы, должен пройти четыре стадии любви-служения: рыцарь «вздыхающий», «замеченный», «признанный» и «возлюбленный». А дама, чтобы стать объектом такой любви, должна быть воплощением душевной и телесной красоты. Причем она необязательно должна быть незамужней. А если дама была замужем, то мужу категорически запрещалось проявлять свою ревность.

Воспевали куртуазную любовь поэты-трубадуры. Поэзия трубадуров опиралась на различные источники: фольклор, народные песни (обрядовые, «майские», свадебные); восточную лирику (особенно арабо-мусульманской Испании, достигшей высочайшего расцвета в XI–XII вв.); античную любовную лирику (прежде всего произведения Овидия – признанного наставника в искусстве любви).

Куртуазное учение выступало в роли своеобразной рыцарской идеологии, необходимой западноевропейскому обществу, пребывавшему в состоянии беспрерывной войны, преподносимой как война за веру, то есть за духовные ценности. Однако рыцари разных стран хотя и принимали правила куртуазной любви, но понимали ее смысл различно. На юге Франции, в Провансе, считали, что совершенная дама должна быть недоступной, а служение ей уже само по себе награда. Такие отношения южане называли «истинной», или «совершенной», любовью. Если же эти отношения имеют телесное завершение, то тогда они – «пошлая, низменная» любовь. Но северяне, германцы, именно эту «низкую» любовь смешивали с собственно куртуазной любовью. В литературоведении для обозначения двух этих моделей поведения утвердились термины «высокая куртуазия» и «низкая куртуазия». В литературе высокая куртуазия получила выражение в рыцарской лирике, а низкая – в рыцарском романе.

Различие этого понимания куртуазной любви вы можете увидеть в собранных в данной книге легендах. Север представлен в ней легендами из Германии, а юг – легендами из Франции и Италии.

Легенды, вошедшие в сборник, не подлинные произведения средневековых авторов, а пересказы. Тем не менее пересказчику этих историй, Софье Прокофьевой, удалось сохранить их стиль и своеобразие, передать характеры героев и колорит эпохи.

Рыцарь мечты

Винета – затонувший город

Случилось это в стародавние времена, теперь уже никто толком не помнит, когда это было.

Однажды ясным весенним утром молодой пастух Питер выгнал стадо на зеленую луговину возле реки. Было тихо. Крылья ветряных мельниц темнели вдали неподвижными крестами. Мимо берега лениво и медленно проплыл старый деревянный башмак, а то никто и не заметил бы, что вода движется.

Пастух был родом из этих мест. Каждый день он видел одно и то же: эти поля и луга и неторопливую, сонно-текущую реку. Ему захотелось подняться на вершину утеса и поглядеть на море. Коровы щипали сочную высокую траву, а собачонка зорко стерегла стадо.

Молодой пастух пошел к далеким скалам, напевая по дороге песню:

Волна тиха, волна светла,
Как из прозрачного стекла.
На дне звонят колокола:
Дин-дон, дин-дон, дин-дон!

У подножия зеленого холма притулился домик старого рыбака. Старик отдыхал на скамейке, покуривая трубку. Он ласково кивнул Питеру. Лицо у старика было цвета темной меди, а глаза словно выгорели от солнца.

– Славная песня! – сказал он. – Я и сам певал ее в молодости. Говорят, все в ней правда, каждое слово, да кто знает?

Пастух махнул рукой старому рыбаку и начал карабкаться вверх по скалистым уступам. Кривые ветки кустов цеплялись за полы куртки. Но вот он и на вершине. Пастух посмотрел кругом.

Стояло безветрие, но по морю все время катились широкие пологие волны.

Вот одна разбилась внизу, зашипела, затихла. За ней вторая… И вдруг в тишине послышался дальний приглушенный звон колоколов. Звон этот шел откуда-то снизу, будто поднимаясь по невидимой лестнице. Все громче и громче звучали колокола, и шум прибоя уже не мог заглушить их.

«Значит, и вправду на дне моря звонят колокола! – изумился Питер. – Словно радуются праздничному утру».

Бом-м! – глухо гудел могучий колокол, и ему на разные голоса торопливо и звонко вторили другие.

В этот миг в отдалении, за полосой прибоя, что-то ярко-ярко сверкнуло в волнах. Солнце скрылось за облаком, и стало видно: это появился из волн золотой петух. Вот диво! Стоит петух на золотом шаре, а золотой шар укреплен на острие золотого шпиля. Растет и тянется к небу золотой шпиль, и бежит от него по воде светлая дорожка.

Вот появились из моря еще два золотых петуха, а вот уже видна над волнами крыша высокого дома, так богато украшенная, будто на дом надета драгоценная корона.

Питер взглянул вправо, взглянул влево… Там, где всего минуту назад катились пустынные волны, теперь виднелся густой лес стрельчатых шпилей, колоколен и башенок. Столько, что и не сосчитать!

Бом-м! – гремел большой колокол, и звонкие серебряные голоса малых колоколов подпевали ему: «Мы рады солнцу, рады свету! Мы вышли из моря, вышли из моря…»

Стаи стрижей взлетели с башен и закружились в небе, словно не могли нарадоваться голубому простору.

Смотрит Питер – глазам своим не верит. Выплывают из волн одна за другой островерхие крыши.

Еще несколько мгновений – и поднялся из морской пучины круглый остров. А на нем сияет украшенный золотыми статуями прекрасный город.

«Уж не сон ли я вижу? – подумал Питер. – Или, может быть, это радуга встала над морем и ослепила меня? О, если бы моя любимая Магдалена была здесь, рядышком, и видела это чудо!»

Пастух протер глаза и больно ущипнул себя, чтобы увериться, не спит ли он? Но нет, город не исчез, как сонное видение.

Вот улицы, вот дома, десятки, сотни домов! Они стоят тесными рядами и похожи на золотые ульи. Вот высокий собор.

Три сторожевые башни охраняли вход в город: одна, самая большая, посередине и по обе стороны две другие, поменьше. В главной башне тяжелые медные ворота, а над ними щит с гербом: ларец, полный золота, и лев с разинутой пастью.

Шум прибоя затих. Море словно обмелело, и от самого берега поднялась со дна и протянулась к воротам песчаная коса, длиной шагов в триста.

«Будто подъемный мост», – подивился пастух. Он торопливо спустился с утеса, в кровь исцарапав ладони, и пошел к городу, увязая ногами в мокром песке.